Погребально-поминальная обрядность.
Благоприятным для души временем смерти у сето считалась Пасха («открыты врата в рай»), неблагоприятным - пост ("закрыты врата в рай"). Хорошо, считали, умирать утром, когда душу поджидают другие умершие, плохо вечером - никто не ждет, и врата в рай закрываются. Обязательным считалось присутствие возле умирающего близких: во-первых, необходимо было выслушать пожелания умирающего относительно погребальной одежды, поминок, во-вторых, другие умершие могли спросить "вновь прибывшего" (на тот свет): "Почему ты сбежал?" Во время агонии нельзя было шуметь: "душа на ниточке висит".
Как только наступала смерть, на подоконник ставили чашку с водой, вешали полотенце, чтобы "душа ополаскивалась". Всякое оживление, веселье в деревне прекращалось, запрещалось топить баню, стирать, молотить. В дом приходили мойщики. Покойного обмывали на ржаной соломе, одевали и укладывали на специально изготовленные носилки, которые ставили на лавку ("три дня ему в гостях дома быть"). В старину концы жердей - ручки носилок обматывали красной шерстяной пряжей.
Похороны устраивали ранним утром (эстонцы-лютеране хоронили обычно к вечеру). В фобу поверх подушки, по диагонали протягивали красные нити. В гроб также иногда клали клубашок нитей - женщине, деньги на табак - мужчине, а сильно выпивавшему при жизни - бутылку водки. После выноса покойника старались выгнать смерть: «Смерть вон!» - приговаривали и выметали сор из избы, вколачивали в порог гвозди, рубили на пороге голову домашней птице, окуривали избу можжевельником. Вослед процессии, выходящей со двора, трижды махали поясом, который затем бросали через плечо.
Первое прощание с умершим происходило на перекрёстке деревенской улицы и проезжей дороги, обязательно у сосны или можжевельника. Здесь гроб перекладывали на телегу, а носилки оставляли, прислонив к дереву.
Деревья так и называли «сосна (можжевельник) носилок». Около дерева вдребезги разбивали горшок из-под воды и разводили костёр, где сжигали солому, веник, которым обмывали тело, стружки и опилки гроба. От прощального дерева на кладбище отправлялись лишь родственники, остальные жители деревни бросали вслед по три горсти песка и кричали: «Уходи уже из глаз и из памяти прочь. Оставайся на ночь там, куда тебя положат днём». После панихиды гроб несли на кладбище, где «свойственники по крестинам» копали могилу, сами же крестники во время панихиды должны были стоять на коленях.
Гроб опускали на вожжах, линиках, поясах или полотенцах. Могилу зарывали «быстрее всех работ» и тут же дарили ямщикам (могильщикам) рукавицы с длинными выпущенными нитями на конце пальца и ладони. Могильщики перебрасывали друг другу рукавицы, закрещивая могилу косым крестом. На могиле ставили крест, на который повязывали линик или пояс. Поминали кутьёй с горохом, затем творожным сыром soir, варёными яйцами, рыбой. Домой ехали тайной дорогой, чтобы обмануть смерть.
Подъезжая к прощальному дереву, проезжали через костёр. Дома приехавших с кладбища ждал поминальный стол. Начинался он с ритуальной каши из гороха с сытой, а завершался овсяным киселём. Но прежде чем сесть за стол, каждый из участников похоронной процессии прикладывал ладони к печи - «передавая смерть и болезнь». Дни поминовения у сето были те же, что и у других православных.
В погребально-поминальной обрядности сету, при её детальном анализе, выявляются многие элементы, которые роднят сето не только с соседями, но и с другими прибалтийско-финскими народами - водью, карелами, ижорой, вепсами.
В этом своём качестве (защитника от града) образ Пеко сливается в сознании верующих с образом христианского Ильи-Пророка и Онуфрия Мальского. Ильин день - престольный праздник в большинстве деревень сету Печорского района. Мальское воскресенье - общеприходской заветный праздник в деревне Малы, где расположена церковь св. Онуфрия (св. Онуфрий избавил крестьян от града, выпавшего летом). Илья-пророк, ездящий, по народным представлениям, по небу в огненной колеснице, управлял не только погодой, но и оказывал покровительство лошадям.
У сето, кроме святого Ильи, покровителями лошадей считались также святой Юрий (Георгий), святые Фрол и Лавр. Святой Власий был покровителем крупного рогатого скота - близ Власьева дня обычно телились коровы. Святой Антоний был покровителем свиней - в январе начинали пороситься свиньи. В день святого Антония (17 января) у сету и эстонцев на праздничном столе обязательным блюдом была свинина (свиная голова).
Две святые - Анастасия и Анна - почитались как покровительницы овец. В день празднования памяти Анны Праведной (25 июля) в деревне Сульпики Паниковского прихода и в деревне Малая Тросна Верхоустенского прихода, где существовала часовня этой святой, крестьяне-сету, «подставляя к иконе приношения в виде бараньих голов, ног и шерсти», приговаривали: «Ашка, Ашка! Ешь барашка!» Не только по отношению к святой Анне сету выказывали «крайне грубые языческие представления».
До середины XX века на территории Сетумаа особым почитанием пользовались два тёплых камня: Титов камень - в глубоком овраге на ручье Каменце (г. Печоры, ул. Овражья) и Иванов камень, находящийся в деревне Мегузицы, у ручья (на территории Эстонии).
К Титову камню приходили женщины сету из Тайлова, Паниковичей и других мест на Фоминой неделе, в Радуницу. По сведениям местных жителей, «камень действительно был тёплым, хотя и была ранняя весна». Здесь лечили женские болезни: прижимались животом, чтобы избавиться от бесплодия; приносили пищу к камню; потом была трапеза и гулянье (кирмаш) на поляне, на другой стороне оврага.
Об Иванове камне существовало предание, что Иоанн Креститель и апостол Пётр сидели на нём, умывали ноги и обувались. Вероятно, поэтому Иванов камень более всего «помогал» при болезнях конечностей и позвоночника. Сюда собирались толпы народа в Иванов день: русские, сету, эстонцы. Русские шли в церковь, сету-«богомолки» зажигали свечи, ставили их на камень, зачерпывали ложкой масло или творог и клали туда же, прикладывались к камню больными местами. Оба камня, дарующие здоровье и плодородие, вероятно, были связаны с культом Пеко. Возможно, в ритуальных действиях, совершавшихся около них, сохранились реликты некоего «бабьего праздника» у «идоложертвенного» камня, известного у других финноязычных народов.
Пеко Peko Jumal в народных верованиях - божество плодородия, покровитель плодородия, а также повелитель небесных осадков, защитник от града. Фигурка Пеко была достоянием определенного братства (группы родственных семей). Стоявший в зерновых закромах запылённый Пеко был всего лишь вытесанным из чурбака (по другим заявлениям – сделанный из воска) примитивным мужским торсом, в голове которого просверливались отверстия для свечей. Каждый год божок переходил из семьи в семью. Наиболее известен Пеко из угла Мокролуга в окрестностях Обиницы. Пеко старались скрыть от чужого взгляда в амбаре. Два раза в год народ собирался на общие праздники, чтобы почтить Пеко. Ритуальные празднества справляли после жатвы в Иванов день и на Сретенье, во время которых главным действием было зажигание свечей. В честь Пеко устраивалась совместная трапеза перед началом и по окончании полевых работ. После весеннего посева собирались на праздник. Праздник организовывался совместно: ячмень на пиво собирался заранее, а еду приносили с собой. Выбор нового хозяина Пеко происходил на осеннем празднике и только из числа мужчин. Раньше это случалось с помощью «кровавого жребия». Мужчины собирались ближе к ночи к устроителю праздника, ели каждый из своего мешка, повернувшись спиной друг к другу. Затем просили у Пеко защиты для своего хутора, зерна и скота. Кровавый жребий был основан на том, что мужчины выбегали на улицу и начинали драться и перепрыгивать наперегонки через изгородь. У кого первого появлялась кровь, тот и становился хозяином Пеко на следующий год. Позже кровавый жребий заменили выбором пламенем свечи. Избранный хозяин Пеко заворачивал фигуру в белое льняное полотно и забирал с собой. Теперь он мог держать у себя Пеко целый год, и его обязанностью было устроить на следующий год праздник. Считалось, что Пеко принадлежали специальные "святые" деревья, под которые приносили жертвоприношения.
Имя Пеко знали финны, карелы, водь. Ближайшие параллели подобного культа можно увидеть в ритуале древнефинского празднества в честь бога Укко, карельского Пеллонпекко и даже в мордовском празднике Солтан-керемят. Вероятно, Пеко у сету был первоначально одним из духов покровителей рода, а позже - территориальной общины (деревни). Со временем он превратился в божество плодородия, а также повелителя небесных осадков. Ещё в начале нашего столетия культ Пеко существовал в некоторых селах Сетумаа.
В сетоском эпосе «Пеко» сказительница Анне Вабарна воспевает Пеко как короля Сетумаа. Поскольку король спит в песчаной пещере города Печоры (покоится в Печорском монастыре), Сетумаа должна находиться под властью чужого правителя. Вот так и сходятся сету каждый год, преступают государственные законы, создают своё королевство и выбирают своего короля и своих умельцев, чтобы управляли их землёй, вернее избирают не самого короля, а его наместника. Согласно верованиям сето, народный избранник видит те же сны, что и король, и поэтому может передать своему народу волю властелина.
28 августа проходит традиционный деревенский праздник народа сето — кермаш (вокруг Вярски - ‘kirmas’, в окрестностях Обиницы - ‘kirmask’). Эстонское соответствие кирмаску – симман. Кирмаск устраивают после церковного праздника. Девушки танцуют и поют, а матери любуются своими дочерьми и высматривают среди девущек кандидаток в невестки: кто как одет и насколько богато наряжен. Кирмаск – это ещё и место встречи молодых. Особых правил поведения молодых людей не было, в отличие от правил поведения женщин и девушек, так что парни смело высматривали девушек, могли напиться и подраться.
Как только наступала смерть, на подоконник ставили чашку с водой, вешали полотенце, чтобы "душа ополаскивалась". Всякое оживление, веселье в деревне прекращалось, запрещалось топить баню, стирать, молотить. В дом приходили мойщики. Покойного обмывали на ржаной соломе, одевали и укладывали на специально изготовленные носилки, которые ставили на лавку ("три дня ему в гостях дома быть"). В старину концы жердей - ручки носилок обматывали красной шерстяной пряжей.
Похороны устраивали ранним утром (эстонцы-лютеране хоронили обычно к вечеру). В фобу поверх подушки, по диагонали протягивали красные нити. В гроб также иногда клали клубашок нитей - женщине, деньги на табак - мужчине, а сильно выпивавшему при жизни - бутылку водки. После выноса покойника старались выгнать смерть: «Смерть вон!» - приговаривали и выметали сор из избы, вколачивали в порог гвозди, рубили на пороге голову домашней птице, окуривали избу можжевельником. Вослед процессии, выходящей со двора, трижды махали поясом, который затем бросали через плечо.
Первое прощание с умершим происходило на перекрёстке деревенской улицы и проезжей дороги, обязательно у сосны или можжевельника. Здесь гроб перекладывали на телегу, а носилки оставляли, прислонив к дереву.
Деревья так и называли «сосна (можжевельник) носилок». Около дерева вдребезги разбивали горшок из-под воды и разводили костёр, где сжигали солому, веник, которым обмывали тело, стружки и опилки гроба. От прощального дерева на кладбище отправлялись лишь родственники, остальные жители деревни бросали вслед по три горсти песка и кричали: «Уходи уже из глаз и из памяти прочь. Оставайся на ночь там, куда тебя положат днём». После панихиды гроб несли на кладбище, где «свойственники по крестинам» копали могилу, сами же крестники во время панихиды должны были стоять на коленях.
Гроб опускали на вожжах, линиках, поясах или полотенцах. Могилу зарывали «быстрее всех работ» и тут же дарили ямщикам (могильщикам) рукавицы с длинными выпущенными нитями на конце пальца и ладони. Могильщики перебрасывали друг другу рукавицы, закрещивая могилу косым крестом. На могиле ставили крест, на который повязывали линик или пояс. Поминали кутьёй с горохом, затем творожным сыром soir, варёными яйцами, рыбой. Домой ехали тайной дорогой, чтобы обмануть смерть.
Подъезжая к прощальному дереву, проезжали через костёр. Дома приехавших с кладбища ждал поминальный стол. Начинался он с ритуальной каши из гороха с сытой, а завершался овсяным киселём. Но прежде чем сесть за стол, каждый из участников похоронной процессии прикладывал ладони к печи - «передавая смерть и болезнь». Дни поминовения у сето были те же, что и у других православных.
В погребально-поминальной обрядности сету, при её детальном анализе, выявляются многие элементы, которые роднят сето не только с соседями, но и с другими прибалтийско-финскими народами - водью, карелами, ижорой, вепсами.
В этом своём качестве (защитника от града) образ Пеко сливается в сознании верующих с образом христианского Ильи-Пророка и Онуфрия Мальского. Ильин день - престольный праздник в большинстве деревень сету Печорского района. Мальское воскресенье - общеприходской заветный праздник в деревне Малы, где расположена церковь св. Онуфрия (св. Онуфрий избавил крестьян от града, выпавшего летом). Илья-пророк, ездящий, по народным представлениям, по небу в огненной колеснице, управлял не только погодой, но и оказывал покровительство лошадям.
У сето, кроме святого Ильи, покровителями лошадей считались также святой Юрий (Георгий), святые Фрол и Лавр. Святой Власий был покровителем крупного рогатого скота - близ Власьева дня обычно телились коровы. Святой Антоний был покровителем свиней - в январе начинали пороситься свиньи. В день святого Антония (17 января) у сету и эстонцев на праздничном столе обязательным блюдом была свинина (свиная голова).
Две святые - Анастасия и Анна - почитались как покровительницы овец. В день празднования памяти Анны Праведной (25 июля) в деревне Сульпики Паниковского прихода и в деревне Малая Тросна Верхоустенского прихода, где существовала часовня этой святой, крестьяне-сету, «подставляя к иконе приношения в виде бараньих голов, ног и шерсти», приговаривали: «Ашка, Ашка! Ешь барашка!» Не только по отношению к святой Анне сету выказывали «крайне грубые языческие представления».
До середины XX века на территории Сетумаа особым почитанием пользовались два тёплых камня: Титов камень - в глубоком овраге на ручье Каменце (г. Печоры, ул. Овражья) и Иванов камень, находящийся в деревне Мегузицы, у ручья (на территории Эстонии).
К Титову камню приходили женщины сету из Тайлова, Паниковичей и других мест на Фоминой неделе, в Радуницу. По сведениям местных жителей, «камень действительно был тёплым, хотя и была ранняя весна». Здесь лечили женские болезни: прижимались животом, чтобы избавиться от бесплодия; приносили пищу к камню; потом была трапеза и гулянье (кирмаш) на поляне, на другой стороне оврага.
Об Иванове камне существовало предание, что Иоанн Креститель и апостол Пётр сидели на нём, умывали ноги и обувались. Вероятно, поэтому Иванов камень более всего «помогал» при болезнях конечностей и позвоночника. Сюда собирались толпы народа в Иванов день: русские, сету, эстонцы. Русские шли в церковь, сету-«богомолки» зажигали свечи, ставили их на камень, зачерпывали ложкой масло или творог и клали туда же, прикладывались к камню больными местами. Оба камня, дарующие здоровье и плодородие, вероятно, были связаны с культом Пеко. Возможно, в ритуальных действиях, совершавшихся около них, сохранились реликты некоего «бабьего праздника» у «идоложертвенного» камня, известного у других финноязычных народов.
Пеко Peko Jumal в народных верованиях - божество плодородия, покровитель плодородия, а также повелитель небесных осадков, защитник от града. Фигурка Пеко была достоянием определенного братства (группы родственных семей). Стоявший в зерновых закромах запылённый Пеко был всего лишь вытесанным из чурбака (по другим заявлениям – сделанный из воска) примитивным мужским торсом, в голове которого просверливались отверстия для свечей. Каждый год божок переходил из семьи в семью. Наиболее известен Пеко из угла Мокролуга в окрестностях Обиницы. Пеко старались скрыть от чужого взгляда в амбаре. Два раза в год народ собирался на общие праздники, чтобы почтить Пеко. Ритуальные празднества справляли после жатвы в Иванов день и на Сретенье, во время которых главным действием было зажигание свечей. В честь Пеко устраивалась совместная трапеза перед началом и по окончании полевых работ. После весеннего посева собирались на праздник. Праздник организовывался совместно: ячмень на пиво собирался заранее, а еду приносили с собой. Выбор нового хозяина Пеко происходил на осеннем празднике и только из числа мужчин. Раньше это случалось с помощью «кровавого жребия». Мужчины собирались ближе к ночи к устроителю праздника, ели каждый из своего мешка, повернувшись спиной друг к другу. Затем просили у Пеко защиты для своего хутора, зерна и скота. Кровавый жребий был основан на том, что мужчины выбегали на улицу и начинали драться и перепрыгивать наперегонки через изгородь. У кого первого появлялась кровь, тот и становился хозяином Пеко на следующий год. Позже кровавый жребий заменили выбором пламенем свечи. Избранный хозяин Пеко заворачивал фигуру в белое льняное полотно и забирал с собой. Теперь он мог держать у себя Пеко целый год, и его обязанностью было устроить на следующий год праздник. Считалось, что Пеко принадлежали специальные "святые" деревья, под которые приносили жертвоприношения.
Имя Пеко знали финны, карелы, водь. Ближайшие параллели подобного культа можно увидеть в ритуале древнефинского празднества в честь бога Укко, карельского Пеллонпекко и даже в мордовском празднике Солтан-керемят. Вероятно, Пеко у сету был первоначально одним из духов покровителей рода, а позже - территориальной общины (деревни). Со временем он превратился в божество плодородия, а также повелителя небесных осадков. Ещё в начале нашего столетия культ Пеко существовал в некоторых селах Сетумаа.
В сетоском эпосе «Пеко» сказительница Анне Вабарна воспевает Пеко как короля Сетумаа. Поскольку король спит в песчаной пещере города Печоры (покоится в Печорском монастыре), Сетумаа должна находиться под властью чужого правителя. Вот так и сходятся сету каждый год, преступают государственные законы, создают своё королевство и выбирают своего короля и своих умельцев, чтобы управляли их землёй, вернее избирают не самого короля, а его наместника. Согласно верованиям сето, народный избранник видит те же сны, что и король, и поэтому может передать своему народу волю властелина.
28 августа проходит традиционный деревенский праздник народа сето — кермаш (вокруг Вярски - ‘kirmas’, в окрестностях Обиницы - ‘kirmask’). Эстонское соответствие кирмаску – симман. Кирмаск устраивают после церковного праздника. Девушки танцуют и поют, а матери любуются своими дочерьми и высматривают среди девущек кандидаток в невестки: кто как одет и насколько богато наряжен. Кирмаск – это ещё и место встречи молодых. Особых правил поведения молодых людей не было, в отличие от правил поведения женщин и девушек, так что парни смело высматривали девушек, могли напиться и подраться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий